Взлет, падение и демоны Йоанна Гуркюффа

Йоанн Гуркюфф всегда был чужим в большом футболе. Замкнутый с виду, он может проехать в поезде часы, закрывшись в тамбуре. Он мало говорит, а если дело доходит до интервью, то почти всегда смотрит в пол, а не в глаза. Он не любит, когда его узнают на улице, поэтому даже в родном Ренне предпочитает прятаться за шарфом и очками. Интроверт – без колебаний отчеканит любой, кто проходил популярные нынче в соцсетях псевдо-психологические тесты.

Отец Йоанна, Кристиан, известный во Франции тренер и живая легенда Лорьяна, привел его в футбольную секцию в восемь лет. У парня просто не было вариантов, кроме как стать спортсменом. Его отец был футболистом, мать – баскетболисткой, брат профессионально занимался велоспортом. В детстве Йоанн делал большие успехи в теннисе, но отец решил во что бы то ни стало сделать из него звезду футбола, так что о ракетке Гуркюффу пришлось забыть.

Необычайно вдумчивый и зацикленный на себе, Йоанн начинал свой путь в футболе почти образцово. У него не было высокой скорости, но за счет отличной работы с мячом и неповторимого футбольного мышления ему удавалось это компенсировать. Уже в 13-15 лет он понимал игру лучше, чем иные взрослые. Ранний взлет в Ренне, потом переход в Милан – все выдавало в Гуркюффе будущую звезду футбола. И не просто звезду, а наследника великих французских плеймейкеров прошлого – Раймона Копа, Мишеля Платини и, конечно, Зинедина Зидана, которого Йоанн, по мнению миллионов французов, обязан был заменить в сборной.

Его отец был вне себя от счастья. Кристиан Гуркюфф – страстный любитель бразильского футбола, но по иронии судьбы, ему все время приходилось тренировать посредственностей. Он принял это, но своего сына хотел сделать другим. Его игра, по задумке тренера, должна была искрить фантазией и импровизацией, дарить людям праздник, которого, скажем прямо, было мало на матчах его Лорьяна. И именно так играл Йоанн – красиво, неожиданно, следуя каким-то своим, недоступным для других ритмам.

Провал в Милане был воспринят с опасением, но ощущения катастрофы не было – все же парню из провинции было сложно адаптироваться в одном из самых титулованных клубов своего времени, где на его позиции выступал сам Кака, переживавший тогда лучшее время в карьере. Хотя уже тогда кое-что насторожило – о Гуркюффе как игроки, так и тренеры россонерри говорили очень сдержано и далеко не лучшие вещи. Так, по словам Паоло Мальдини, он не хотел учить язык и сближаться с коллективом. Карло Анчелотти отмечал нежелание парня идти на контакт и прислушиваться к замечаниям. Странно было слышать такое о тренерском сыне с репутацией паиньки.

Но тогда Гуркюфф сумел выйти сухим из воды единственно верным методом – он заиграл так, как никогда прежде. Правда, было это уже в Бордо, куда Йоанна отправили в аренду. Наставник жирондинцев Лоран Блан не стал давить на парня, а пошел у него на поводу. Гуркюффу нужна была свобода в центре поля – и Блан ему ее предоставил, поставив за спиной у Йоанна сразу двух разрушителей – Фернандо и Алу Диарра. Гуркюффу надо было игровое время – и он получил 37 выходов в старте за сезон. Итог – Бордо стал чемпионом, а Йоанн, забивший 14 голов при 17 ассистах – игроком сезона во Франции.

Галлиани в ярости бил кулаком по столу и требовал от Бордо вернуть Гуркюффа в Милан, но было поздно – жирондинцы заплатили прописанные в контракте 15 млн евро и оставили «нового Зидана», как тогда уже едва ли не официально величали Гуркюффа, себе. На почве всеобщего помешательства игрой Гуркюффа, в Бордо вызрел план превращения в доминирующую силу во французском футболе, и Йоанн в этих планах был ключевой фигурой. Именно ему была уготована роль лидера и символа местной команды. А символов, как известно, не продают.

Но все случилось гораздо банальнее. Уже на следующий год после чемпионства жирондинцев с головой захлестнул кризис второго сезона. Гуркюфф же на роль лидера не тянул – он играл будто сам с собой и для себя, а после череды неудач и вовсе травмировался и выбыл, а когда вернулся – уже совсем не напоминал себя прежнего. Все то, что за его любили – красивые передачи, интересные обводки, неожиданные решения – все исчезло. Но всеобщая вера в Йоанна была так велика, что это списали на кризис команды.

На чемпионат мира в Южную Африку Гуркюфф поехал все еще в качестве звезды, но ни на грамм не подтвердил свой статус. Откровенно говоря, это было трудно, ведь Франция провела тот турнир предельно плохо, по делу вылетев уже после группового этапа. И все было бы ничего, да только львиная доля тех скандалов, которые тогда сотрясали Ле Бле, была связана именно с ним.

Перепалки между Гуркюффом и Рибери вошли в историю – резкий и вспыльчивый Франк то и дело оскорблял Йоанна, называя его представителем нетрадиционной сексуальной ориентации. Анелька вообще предложил команде на Гуркюффа не пасовать. Когда Йоанн попросил помощи у ветеранов команды Эвра и Анри, те послали его подальше и обозвали нытиком. Находящегося на грани нервного срыва Гуркюффа едва терпел даже тренер команды Раймон Доменек, которые затем в автобиографии признается, что «еле выносил, как Йоанн делал из себя невинную жертву, которую все обижают».

Трудно сказать, надломился он тогда или еще раньше. Кажется, это было предначертано его характером, организмом и самой судьбой – такое себе черный лебедь Талеба. Но де-факто карьера Йоанна Гуркюффа на этом закончилась. Начались мучения Йоанна Гуркюффа, которые длятся и по сей день.

Жан-Мишель Ола, наверное, был одним из последних людей, которые верили, что в лице Гуркюффа французский футбол получил новую звезду мирового масштаба. Покупка плеймейкера в 2010-м за 22 млн евро тогда была крупнейшим внутренним трансфером Лиги 1, а сам мсье Ола, комментируя сделку, говорил, что подобные подписания случаются раз за всю жизнь. И ведь не прогадал – изо всех трансферов, которые когда-либо осуществля Лион, Гуркюфф был, наверное, самым неудачным.

За все время, которое Гуркюфф провел в Лионе, он сыграл за клуб только 23 полных матча в Лиге 1 из 187-ми. Каждый его гол (а всего их было 19) обошелся Ткачам примерно в три миллиона евро, если учитывать трансферную стоимость и зарплату футболиста. Его травмы сначала удивляли, а самого Йоанна жалели, но затем наступил период насмешек. В него уже перестали верить. Врачи не находили причин, по которым он не мог выйти на поле, но при этом сам Гуркюфф настаивал, что не может играть. Это раздражало. Мсье Ола уже едва сдерживался, тогда как прямой как шпала капитан Ткачей Максим Гоналон прямо сказал, что не верит в эти выдумки.

Из-за этого хора недоброжелателей слова друзей Йоанна были не слышны. Между тем физиотерапевт Тибо Дару, который помогал Гуркюффу восстанавливаться после очередной травмы колена, был не так резок. По его словам, все травмы футболиста носят психосоматический характер. Другими словами, в нормальной обстановке и без излишнего давления, они бы не случились.

Но негласный статус самого высокооплачиваемого игрока Лиона накладывал свой отпечаток на жизнь Йоанна. Он не играл – его критиковали, он еще больше погружался в себя, и в результате дошло до того, что он умудрился травмировать голеностоп, выгуливая собаку. Или, например, вообще комичный случай – Гуркюфф повредил кисть руки, здороваясь с Ляказеттом! Всеобщий любимец и надежда французского футбола стал его посмешищем.

Прошлым летом, когда, наконец, истек контракт с Лионом, Гуркюфф был не нужен уже никому. Ему было уже 29 лет, лучшие годы позади, да и сколько их было? Всего один нормальный сезон, который и стал почвой для мифа, впоследствии растоптанного травмами, давлением общественности и психологической неустойчивостью.

«Йоанн не такой, как все. Он иначе мыслит, у него другие интересы. В футболе таких не любят», – словно подытоживая карьеру сына говорит его отец. Этим летом именно он, получив пост в Ренне, позаботился, чтобы клуб подписал с Йоанном двухлетний контракт. Кажется, мсье Кристиан остался единственным человеком на планете, который все еще верит, что тот способен приносить пользу на футбольном поле.

Этот сезон Йоанн начала в старте Ренна, отыграл шесть матчей, после чего снова выбыл – подвело колено. Вместе с тем, трудно не заметить, что пользы от него чуть – юные и напористые Диахаби и Саид в роли второго форварда выглядят на порядок уместнее. Вылет Гуркюффа в какой-то мере даже помог бретонцам подняться повыше в таблице, но только ясно и другое – пока Ренн будет тренировать его отец, Йоанн будет играть. Это часть сделки, на которую клуб пошел, назначая его главным тренером.

По сути дела, это уже ничего не решает в карьере Гуркюффа, разве что наталкивает на ответ, почему все закончилось так, а не иначе. Его так долго и упорно сравнивали с Зиданом, что упустили одну важную деталь. В отличие от Зизу, Йоанн не рос в гетто на окраине мегаполиса, ему не приходилось сражаться за место под солнцем, и футбол не был для него единственным шансом на новую жизнь. Судьба его щадила, и в итоге его характер оказался слишком слаб, чтобы выдержать давление толпы. Там, где другие, сцепив зубы, шли дальше, Гуркюфф остановился и в тот же миг, словно по Сэлинджеру, устремился в футбольную пропасть во ржи.

Когда это случилось – в Бордо, в Южной Африке или уже в Лионе, – не суть важно. Важно другое – едва только Йоанн остановился, он тут же проиграл. А травмы – они стали всего лишь следствием, но уже не причиной.