«В Шальке легионеры могли подраться, но исключительно на кухне»

Их имена в свое время были известны скаутам видных европейских клубов. Футбольная Украина делегировала их, словно своих самых почетных послов, в академии и дубли громких и титулованных команд. Они пережили золотую юность и молодость. И теперь им есть о чем вспомнить, есть что рассказать и есть что посоветовать тем представителям молодого поколения, которые в будущем пойдут по их стопам. Чтобы они стали лучше, мудрее и удачливее. Чтобы они состоялись и реализовали свой талант.

Это – рубрика «Европейская юность». Истории воспитанников украинского футбола, которые прошли большую школу в больших европейских клубах. Эти слова – о них:

Овеяны заморскими ветрами,

Вдохнувшие всю прелесть высоты…

* * *

История первая: киевлянин Евгений Луценко, в 1996-1999 годах – Андерлехт и юношеская сборная Украины

История вторая: киевлянин Владимир Богданов, в 1998-2000 годах – дортмундская Боруссия и юношеская сборная Украины

История третья: черниговец Сергей Коваленко, в 2001-2008 годах – туринский Ювентус и ряд клубов Италии и Бельгии

История четвертая: харьковчанин Андрей Переплеткин, в 2003-2009 годах – Андерлехт, Саутгемптон, Дерби Каунти, клубы 9 чемпионатов и сборная Латвии

История пятая: киевлянин Павел Янчук, в 2003-2010 годах – Санкт-Паули, Динамо (Бухарест), Гонвед и просмотр в Шальке

История шестая: запорожец Андрей Демченко, в 1995-1998 годах – амстердамский Аякс

* * *

Наш сегодняшний герой поиграл в пяти чемпионатах Евразии. Выступал вместе с олимпийским чемпионом и против обладателя «Золотого мяча». А футбольную юность провел в зарубежных чемпионатах, когда его, игрока Динамо и юношеской сборной Украины, пообещали устроить в Германии, где его новым работодателем стал Шальке.

Это были далекие времена, когда Гельзенкирхен еще утешался недавней победой в Кубке УЕФА, только начинал строить знаменитую «Арену АуфШальке» и еще только реформировал свою впечатляющую систему академии и скаутинга, которая в итоге выпустит из «кобальтового» клуба в мир большого футбола Нойера, Хеведеса, Эзила и добрый десяток звезд и звездочек.

Кременчужанин Александр Дындиков провел в Шальке два сезона, был лидером юношеского состава, но так и не смог пробиться в основу гордости Рура, где тогда блистали Вильмотс, Санд, Мпенза. Зато поднабрался опыта, который позже помог ему в Украине, Армении, Молдове и Узбекистане, а также в работе с юными футболистами в родном городе.

«Ждали в Байере, ехал в Роду, а оказался в Шальке»

— Давайте начнем с диспозиции: лето 1998 года, где вы, что делаете, с какими надеждами?

— Мне 16 лет. Я – игрок юношеской сборной Украины, который недавно сменил киевское Динамо на Кремень, но «сидит на чемоданах», собираясь уехать в Германию.

Читайте также: Цитаишвили: В Украине, если дебютировал в 17 лет, ты — уже легенда

— Очень ранний возраст. Как у вас появилась такая возможность?

— На тот момент уже несколько наших юных легионеров играло в Германии – в Менхенглабахе Воронин, в Дортмунде – Бендовский, сразу несколько ребят из Киева, Одессы, других городов. А Динамо в ту пору регулярно участвовало в международных юношеских турнирах, я неплохо выступил на одном из них в Германии. Узнав от сверстников, что менеджер Андрей Головаш может устроить в германский клуб, я сам попросился, чтобы он нашел и мне такой вариант. Он пообещал, что поможет, но предупредил: «Сидеть, не дергаться».

— А где здесь Кремень?

— Дело в том, что в Динамо мне тем временем предложили контракт и возможность дебютировать в Динамо-3. Но тогда нельзя было бы уехать за границу, поэтому я отказался, и в Киеве сказали: «Ну, до свидания тогда».

Чтобы заполнить полугодие, до конца сезона 97/98 решил сыграть за команду родного города. Был очень плодотворный период: успел дебютировать в Первой лиге и наиграть итого пять матчей за весну, что для школьника очень неплохо. Вот так я перебыл до лета, когда и пришел вызов ехать в Германию.

— Знали, куда едете?

— Поначалу это был Байер, но по срокам просмотр в Леверкузене совпадал с турниром юношеской сборной Украины, с которой я и отправился во Францию. Головаш сказал: «Ничего страшного, тебя там будут смотреть». Байеру я не подошел – они искали, как выяснилось, левого полузащитника, а моя основная позиция – под нападающими.

Читайте также: Дмитрий Коркишко: В Динамо-2 зарплата была 7 тысяч долларов, а после Евро-2009 купил себе «Инфинити»

А когда я вернулся домой, мне позвонил российский агент Сарсания – сказал, что есть какие-то итальянские, французские команды, которые меня тоже заметили. Так как у меня уже были договоренности, я отказался. Поехал на просмотр в Роду, и вроде как голландцы мной заинтересовались, но там было такое правило, что иностранному футболисту нужно было платить зарплату не ниже определенной суммы, которую в Керкраде платить 16-летке были не готовы.

Зато во время одного из спаррингов меня увидел спортивный директор Шальке, что и решило мою судьбу.

— В Гельзенкирхене долго просматривали?

— Да вообще все решилось за один-два дня. Сам просмотр длился около часа: проверили скоростные качества, единоборства в игре один в один и так называемый «дыр-дыр» – 3 на 3 против тренерского состава. Точную дату подписания контракта уже не помню, но то, что это одно из самых важных событиях в жизни – это точно!

«С Ворониным, Валеевым и Левченко мы сразу подружились»

— Что застали в Шальке?

— Отличный коллектив – как в первой команде, так и в резерве и юниорах. Шальке всего годом ранее выиграл Кубок УЕФА.

— Андрей Головаш считал ваш вариант перспективным? Ведь, с одной стороны, вы в то время подавали большие надежды, но, с другой, – конкурентами вашими были очень опытные и титулованные «возрастнички»…

— Хороший старт для начала карьеры – мы так это рассматривали. Такого же мнения были и земляки. Пока решался вопрос с Шальке, меня поселили в Гладбахе вместе с Андреем Ворониным, Русланом Валеевым и Сергеем Левченко (царство ему небесное). Отличные ребята, мы сразу подружились и хорошо общались.

— В Германии в ту пору было добрых два десятка наших молодых игроков, и в Гельзенкирхене – тоже…

— Да, на хорошем счету во второй команде Шальке были два украинца: Владислав Кошарный из города Днепра и Сергей Титарчук из Киевской области. Они на тот момент уже поджимали основной состав. Влад – интересный крайний полузащитник, Серега – довольно результативный атакующий игрок, один из лучших бомбардиров. Помогал мне с переводом в общении с тренером. К сожалению, у них тоже не получилось заиграть в первой команде, но игроки они хорошие. На первых порах они мне очень помогли.

— Для тогдашнего Шальке юниор-иностранец – это была обыденная практика?

— У них немножко другое распределение, чем у нас: одновременно играются как бы два возраста. Вот А-Юниорен – это были 1980-81 г.р., В-Юниорен – 1982-83 г.р. Так вот, в В-Юниорах не было ни одного легионера, кроме меня. А в А-Юниорах – сразу несколько: я и талантливые венгры Хайнал и Соллар. И иностранных игроков становилось всё больше – прибыли бразильцы, африканцы.

— И как вы жили этим футбольным интернационалом?

— Сначала по приезду мне сняли квартиру, жил вместе с иногородним немецким футболистом, который помогал мне освоиться и подучить язык на начальном этапе. А затем, через полгода-год, нам построили интернат еще на старом Паркштадионе ценой в несколько миллионов, и мы – восемь легионеров – жили вместе. Был воспитатель, который за нами присматривал, но вся готовка, прочие хозяйственные дела, были на нас самих.

— Находили общий язык?

— Мы все, европейцы, немецкий подтянули. Тяжело он давался бразильцам, но они хотя бы какие-то основные слова на английском знали. А вот африканцы обходились каким-то «суржиком» французского, английского и немецкого. Жили дружно, хотя в коллективе и драки бывали, но все нормально заканчивалось.

— Что не поделили?

— Да вообще дела житейские. Могли подраться насчет дежурства на кухне – кому мыть посуду. Но это мелочи. На работе это не сказывалось.

«В первый и в последний раз увидел своего тренера в Шальке злым из-за гетр, подаренных земляком»

— В Шальке вы играли у Дубски и Элегарта – тренеров, которые выпустили многих талантливых воспитанников клуба. На тот момент это молодые специалисты чуть за 40. Контраст на фоне виденного на постсоветском пространстве?

— После Украины что было непривычно – никогда не было криков. Наоборот, это меня сдерживали, потому что по привычке я кому-то мог напихать, уже потом пообвыкся и отошел. Манфред Дубски – душа коллектива, мотиватор, заводила, а Норберт Элегарт – очень образованный, со своим взглядом на футбол и интересными тренировками.

Мне он больше нравился, но именно с ним и было труднее работать. Потому что если по юношам (В-Юниоры) я был лидером, много забивал и отдавал, то в А-Юниорах с приходом бразильцев мне стало тяжелее конкурировать. Может, даже не по футбольным причинам, а потому, что Норберт владел испанским, понимал бразильцев с их португальским языком, ему с ними было интереснее общаться.

— Кто в тогдашней юношеской команде Шальке выделялся?

— Были там и капитаны юношеских сборных своих стран, и люди, которых в списки самых перспективных включали. Вот, к примеру, был такой защитник Мориц Фольц – его при мне в Арсенал пригласили, затем он много лет в АПЛ играл, сейчас – ассистент Нагельсманна в Ред Булл Лейпциг.

— Рур – сравнительно небольшой регион, индустриальный шахтерский край. И по состоянию на вторую половину 90-х там успели погостить Кубок чемпионов и Кубок УЕФА – усилиями Шальке и Боруссии (Дортмунд). Ажиотаж тот застали?

— Ну конечно же! Шальке, как по мне, это вообще суперклуб. Наряду с Баварией и Боруссией, у него, пожалуй, больше всех болельщиков. Еще когда ехал туда, почитал все, что было, про команду – и это было одним из преимуществ, почему я перешел именно в Шальке. Тогда его игроки гремели, много сборников, призеры чемпионатов мира и Европы…

— Тогдашний Шальке – это Гродас и Рек, ван Керховен, Тон и де Кок, Вальдох и Кметч, Мюллер и Вильмотс, Латал и Немец,  Госсенс, Мюльдер, Макс, Хами, Санд, Асамоа, Мпенза, а также главный тренер – харизматичный Хуб Стевенс. Приходилось ли встречаться с этими звездами, тренироваться с первой командой? Какие они в быту? «Без звездочки», или к ним нельзя было подступиться? Вспомните несколько историй.

— Да, в те дни, когда играли сборные, несколько раз подключали к тренировкам первой команды. Для меня, 16-летнего, было очень серьезное достижение – поработать с такими мастерами. Впечатлило, что все поддерживали, подсказывали, помогали адаптироваться. То ли от этого, то ли потому, что и я кое-что мог, но у меня не было такого впечатления после тренировки, что там делалось что-то такое, чего я не мог повторить.

Я ведь пришел в команду через год после завоевания Кубка УЕФА, футболистов и тренера в городе просто боготворили. Мне больше всех нравились Санд и Вильмотс, но особняком стоял Немец, старался подражать ему. У Иржи было великолепное видение поля, пас. Вице-чемпион Европы в составе сборной Чехии 1996 года.

— Шальке возглавлял Хуб Стевенс – в прошлом суровый деф ПСВ и сборной Нидерландов, который лучшие тренерские годы провел в Гельзенкирхене. Каким вам он запомнился?

— Стевенс запомнился своей суровостью – грозный дядька:) У него была довольно опытная команда – сборники в возрасте за 30 и старше, тем не менее, молодым он доверял. Из моих «однокашников» – венгр Тамаш Хайнал (Шальке, Штуттгарт, Боруссия Д), мой чешский друг Филип Троян (Шальке, Бохум) и португалец Сержиу Пинту (был многолетним лидером Ганновера) именно при нем дебютировали, позже в Бундеслиге немало наиграли.

— Говорим Шальке – вспоминаем прекрасный «АуфШальке», один из самых модерных стадионов мира в свое время. Застали?

— Когда я был – его только строили. К сожалению, так на нем и не побывал.

— Гельзенкирхен напоминал наши горняцкие города – Донецк, Луганск, Червоноград?

— Типа такого – небольшой городок, по памяти – тысяч 250 жителей. Терриконы были, но сам город уютный и ухоженный. Рядом – Дортмунд, там – злейший враг нашего клуба Боруссия и мой друг Владимир Богданов. Стало быть, на уроки немецкого в Дортмунд я охотно ездил. Вот только однажды Володя мне подарил желтющие гетры Боруссии… Вот тогда я единственный раз увидел тренера Шальке злым: «Ты что надел? Сними немедленно, и чтоб я больше не видел!..» Так я и понял, что такое дерби Шальке – Боруссия.

— Вы в Бундеслиге не играли, но наверняка свои воспоминания от матчей Шальке оставили.

— Ходил на каждый домашний матч, если не совпадало с нашими играми. Что сказать – каждый тур аншлаги. Сектора за воротами (по традиции болельщицкие) создавали невероятную атмосферу. Было чувство, что клуб – это не просто так, что за нами эти люди стоят. Этой причастности, к сожалению, не хватает украинскому футболу.

— Вы оставались игроком юношеской сборной Украины. Как в Гельзенкирхене реагировали на ваши вызовы?

— В Шальке были горды, что меня вызывают играть за сборную, и всегда искренне желали удачи. Играть международные матчи я начал в бытность игроком Динамо. Именно наша динамовская команда 1982 г.р. стала костяком сборной у Александра Лысенко и Анатолия Бузника. Были опасения, что после ухода из киевского клуба дорога в сборную будет для меня закрыта. Но этого не произошло, вызывали еще из Кремня и Германии. Лично я в сборную Украины всегда ехал, как на праздник – по отдушину. У нас отличная команда была, помню, как выходили на чемпионат Европы, как радовался успехам ребят в их клубах, а они меня поддерживали.

«Думал, что всегда будет, как в Шальке»

— После вас на просмотр в Шальке приезжал еще один динамовец – киевлянин Павел Янчук. И он застал таких молодых игроков, как Нойер, Озил. В ваши времена были наметки, что Шальке станет настолько крутым в детско-юношеском футболе?

— Вообще, Германия очень много денег инвестировала в детский футбол – еще до домашнего чемпионата мира 2006 года вложились где-то на миллиард евро. И я, помню, перед выездными и домашними матчами ходил-смотрел – везде видел отличные поля, базы.

Читайте также: Бундеслига должна стать примером для Европы по возвращению футбола

— Вы сейчас, как тренер, занимаетесь как раз с детьми. Что для себя почерпнули в Германии? Что было контрастом по сравнению с украинской школой?

— Работа велась, в основном, на развитие технико-тактических качеств. Они уже тогда все тренировки давали только с мячом. Упражнений без мяча практически не было, и мне это очень нравилось. Такого, чтобы как в Динамо у нас, даже для школьников давали атлетические занятия, не было. Чтобы всех под одну гребенку – не было. У каждого была своя программа, согласованная с тренером. Главное, на что смотрят в Шальке – как ты играешь один в один, как идешь в отбор. Это требуется от всех игроков, вне зависимости от амплуа. Игроку дается отличная школа работы с мячом уже из 7-8 лет. Тренировались каждый день, но иногда тренеры занимались с легионерами индивидуально.

— Сейчас модная мулька – копировать Баварию, у которой якобы все возраста играют по одной тактической схеме. В Шальке такое применяли?

— Да, в принципе, применяли. Но вообще главная задача у тренеров юниоров была – подготовить игрока для первой команды. Текущий результат не ставился на первый план. Смотрели, прогрессирует или не прогрессирует игрок.

— Кто в той команде Шальке был самым высокооплачиваемым и авторитетным?

— По деньгам, честно говоря, не могу уверенно говорить – мы еще далеко были от первой команды. Самые авторитетные были – Вильмотс, Тон, да почти на каждой позиции у Шальке имелся опытный сборник. Не скажу, что этот клуб был самым богатым – да и деньги запредельные тогда людям еще не платили. И таких автомобилей, как сейчас, возле базы и стадиона не стояло – люди, думаю, еще не заморачивались, на чем ездить.

— А что получал, простите, юниор Шальке и хватало ли этого на жизнь?

— Что-то в эквиваленте 1000 евро. Так как мы были у клуба на довольствии, вполне хватало. Плюс клуб озаботился – на мое имя был открыт накопительный счет, типа пенсионный. Мне их отдали, когда уходил. Ни о чем, кроме, как о футболе, думать не приходилось, клуб решал все проблемы бытового и материального плана.

— Хоть кто-то из земляков сумел правильно вложиться?

— Насколько знаю, нет. За себя – я с этим не угадал. Думал, что уже всегда так будет, а сейчас бы мою голову 16-летнему – может, что-то другое получилось.

— Непростой и нерадостный вопрос. Если задуматься, в 90-х среди тех нескольких десятков украинцев, которые пробовали силы в юношеских командах клубов Бундеслиги, большинство – «породистые», воспитанники лучших школ подготовки, сборники своих возрастов. Почему же тогда лишь Андрей Воронин в полной мере реализовал в Германии свой талант?

— Да, сложно однозначно ответить. Комплексный вопрос. У каждого – своя история. Кому-то не хватало тренерского доверия. Кто-то ошибся, переоценил свои возможности и попал под конкуренцию, где выиграть не было шансов. А кому-то не хватило профессионализма. Такое тоже случалось.

Но все же главное – это разница в менталитете. В юном возрасте мы попадали из наших кризисных 90-х в другой мир. Начали получать большие, как для своего возраста, деньги. Где-то снизили требования к себе. Когда появлялись некоторые деньги, некоторые машины покупали и расслаблялись, как будто это всё, что нужно в жизни.

— А в вашем случае?

— На моей позиции в первой команде и вправду была большая конкуренция, плюс – прикупили юных бразильцев мне в конкуренты. Я видел, что мне дают немного времени, на замене сидеть не любил, так что пошли разногласия и я в итоге ушел. Вспылил и не выдержал…

— Что стало последней каплей?

— Играли, счет 0:0. До конца оставалось минут 20-25. Разрешалось три замены, а у Элегарта был принцип: первым выходит тот, у кого футболка №15, за ним – у кого №14, дальше — №13. Если не мешал форс-мажор, правило выполнялось неукоснительно. А у меня — №18, сижу, ничего не жду. Шансов мало, что я выйду.

А Элегарт неожиданно меня подзывает и говорит: «Ты жаловался, что у тебя нет шанса. Иди, доказывай». Выхожу – один гол, два ассиста, мы выиграли 3:0. Пресса выставила хорошие оценки, я довольный, жду, что будет дальше. На следующий матч выходим, проигрываем кому-то на выезде. Опять я без дела, он меня лишь в конце дернул, мы повздорили – и я понял, что надо уходить, что-то менять. Я реально понимал, что в первой команде заиграть удается единицам. Я своих шансов не видел.

— Германию покидали с сожалением или с обидой?

— Расстались по-доброму, пожали друг другу руки и пожелали удачи. Сожалений особых нету – сложилось как сложилось, так что время, проведенное в Германии, вспоминаю с удовольствием.

— В Гельзенкирхен после того наведывались, матчи Шальке смотрели?

— Нет, не приходилось. Но, конечно, за Бундеслигой слежу. Вижу, что с приходом новых спонсоров Шальке стал намного более амбициозен – это радует. Вообще, у них в Руре невероятный футбольный дух. Та же Боруссия с ее быстрым комбинационным футболом чего стоит!

«Когда еще Кремень с Юве сыграет?»

— Вы перешли в клуб Захсен из Лейпцига. Как будто с небес на землю спустились?

— По уровню, конечно, большая разница. По инфраструктуре – тоже полей поменьше, и на гарьке тренировались. Когда приходил, команда была в зоне вылета. Затем мы прибавили, я немало забивал и отдавал. Помню, в важном матче обыграли кого-то из лидеров – то ли резерв Герты, то ли Теннис-Боруссию – и выполнили задачу сезона. Для Захсена это был успех.

После этого появились серьезные спонсоры, задачи. Третья Бундеслига организовалась, была задача повыситься в классе. Словом, я позабыл о Шальке и занялся задачами своей новой команды. В Захсене создавался серьезный проект. Это был хороший период в моей карьере.

— Говорят, вы могли оказаться в Дании…

— Поехал на смотрины в датский Силькеборг, на тот момент один из лучших клубов страны, стабильно выступающий в еврокубках. Просмотр прошел удачно, договорился об условиях личного контракта и улетел домой заниматься визой. Но в последний момент что-то переигралось.

Я, честно говоря, изначально не планировал возвращаться в Украину. Но потом случился датский форс-мажор, мне позвонил агент и сообщил, что в клубе начались проблемы и мой контракт они не потянут. И я решил остаться на Родине. Подписал контракт с донецким Металлургом, на то время – постоянным претендентом на медали Высшей лиги.

— Сейчас у нас «новые 90-е», и без коронавируса с футболом непонятки, так что много молодых ребят едет и еще будет ехать в Германию. Какие самые важные вещи вы бы им посоветовали?

— Совет один – каждый день выкладываться на 100%, потому что при такой конкуренции чуть дашь себе слабину – и тебя сразу забудут. Нужна самодисциплина – за тобой никто не следит, но ты сам за себя отвечаешь. На тренировки надо выходить с полной самоотдачей, а не спустив рукава – это не прокатит. А так всем удачи и терпения!

— В дальнейшем вам приходилось переживать что-то похожее на то, что в Шальке? Видеть похожую инфраструктуру, организацию дела, спортивный класс?

— Да нет, сравнивать нельзя, понятно. Это разные уровни. Я поиграл в Украине, Молдове, Узбекистане – Сталь (Днепродзержинск), Сталь (Алчевск), Зирку (Кропивницкий), Тилигул-Тирас (Тирасполь), Бананц (Ереван), АГМК (Олмалик) и Динамо (Самарканд).

Где получал самое большое удовольствие от футбола? В Тилигуле мне повезло застать играющим главным тренером олимпийского чемпиона Игоря Добровольского – даже играть с ним в связке в центре поля. Вот это были времена! Он привил нам такой футбол – все через короткий пас, низом, практически все время владели мячом… На фоне молдавского чемпионата футбол Добровольского – это была Барселона!

Также успел поиграть в узбекском чемпионате в те славные времена, когда там играл Ривалдо, приезжал тренировать Бунедкор Сколари. Играл против них, в том числе – невероятный футбольный бум тогда в Узбекистане был.

— Сейчас кременчугские ребятишки могут съездить за границу, чтобы и их, как вас, заметили Байер, Рода или Шальке?

— Я помогаю моему старшему брату, у нас команда 2008 г.р. Отличные ребята, есть задатки, есть над чем работать. Да, выезжаем на турниры – но, опять-таки, это ложится на плечи родителей. Это тяжело. Большое спасибо родителям детей за понимание и то, что идут навстречу. Международный опыт очень важный – чтобы не вариться в собственном соку.

Вот в прошлом году мы ездили на турнир в Литву, где также участвовали Ювентус, Бирмингем – заняли четвертое место. Когда еще Кремень с Юве сыграет?!

Фото любезно предоставлено Sport Arena архивом гельзенкирхенского клуба. Благодарим архивариуса Кристин Вальтер.