«Компьютер сильнее человека в шахматах и картах. Но мы же не бегаем стометровку против «Ламборгини»!

Это реальная история.

Рижанин Аркадий Найдич вырос в Германии и сейчас выступает за сборную Азербайджана, но при этом проводит много времени в Виннице, с уважением говорит о нашей стране и верит в ее шахматные перспективы. Гроссмейстер из Германии, выступающий за сборную Азербайджана, несколько лет возглавлял Винницкую областную федерацию шахмат и называет город Винницу и страну Украину очень недооцененными и комфортными для жизни.

С трехкратным чемпионом Европы, победителем легендарного Карлсена мы поговорили о Виннице, украинских шахматах и турнирах, дарящих особые впечатления, жизни и футурологии.

«В Виннице оказался благодаря бывшей супруге и шахматным турнирам»

— Аркадий, скажите, пожалуйста, как давно вы имеете отношение к Виннице и как здесь оказались?

— Примерно два года. Меня удивляет, что люди часто недооценивают места, где они живут. Украина – хорошая страна для жизни, комфортная. Мне здесь очень нравится.

Читайте также: Михайло Романчук — про Олімпіаду, футбол, дружину Марину Бех-Романчук

Как я оказался в Украине? Моя бывшая супруга Юлия Швайгер родилась в Украине, в Виннице, но выросла в Израиле. До этого я много бывал в Украине благодаря шахматным турнирам. Сейчас я относительно много времени провожу в Виннице. Потому и решил поучаствовать в жизни местных любителей шахмат.

— Вы – уроженец Риги, который вырос в Германии, а сейчас выступает за Азербайджан. Вообще, где вы живете? К какой стране вас правильно относить?

— Меня часто спрашивают это, и я говорю, что живу в самолетах, скорее всего. Вот в прошлом году у меня было больше ста рейсов. Где живу – даже сказать не могу, если быть честным. Сейчас хочу меньше немножечко летать, подустал. Официально живу в Германии, большую часть времени провел в Германии, там вырос. Сейчас часто бываю в Виннице, в Германии.

— У вас три сестры, и все они играют в шахматы. Что за семья такая у вас? Как так получилось?

— Я играл профессионально, а сёстры чуть-чуть играли, причем они бросили шахматы в районе 15-16 лет, то есть они больше не играют с этого времени.

— Какого рода деятельность у родителей? Как так получилось, что все дети заинтересовались шахматами?

— Мой папа был инженером-электриком, мама – учительницей. То, что все заинтересовались шахматами, было случайностью, я тоже случайно наткнулся на шахматы, это не было запланировано или навязано. Сёстры дальше пошли по обычной карьере – университет, работа, а я вот стал профессиональным шахматистом. Мне кажется, чистая случайность лучше, чем какая-то намеренность.

«Выборы в шахматную федерацию прошли хорошо и результаты их воспринимаю позитивно»

— Есть ли в Европе такая структура, как у нас, — областные федерации шахмат, пирамида, ведущая к центральной, общегосударственной федерации?

— Похожая структура, да.

— В каком виде вы застали винницкие шахматы и как решили стать здесь не только спортсменом, но и функционером?

— Во-первых, шахматы мне очень близки, ведь я всю жизнь играю в них. Мне кажется, это прекрасная игра. По крайней мере, она мне очень многое дала в жизни, поэтому, когда я оказался в Виннице, конечно, хотелось немного поддержать этот спорт, особенно финансово, потому что чуточку не хватало всё-таки шахматам финансов. В общем, в Виннице много детей играют в шахматы, это популярный здесь спорт, но финансово он вяло поддерживается. Я считал, что моя задача – это, в первую очередь, финансовая сторона, потому что турниры должны реструктуризироваться, ну и немножко поделиться опытом. Это то, что я хотел, и то, что я делал.

— Ваши выборы – как это было? Не было проблем, что вы гражданин другой страны, не очень были известны на то время в Виннице, или вас быстро приняли в местной шахматной общине?

— Шахматный мир довольно тесный, большинство людей знают друг друга: всё-таки, долгое время я был неплохим шахматистом, и мое имя знали. Шахматная игра – интернациональная, люди знают друг друга очень много лет, вы ездите по чемпионатам мира, по крупным турнирам, не имеет значения, откуда вы, поэтому такие вещи в шахматах не особо обсуждаются. Это была относительная формальность, так как предыдущий глава в то время менялся, он больше не хотел этим заниматься, и я предложил помогать областной федерации шахмат, так что не было каких-то сложных дебатов.

— Сейчас с Винницей вас связывает что-то, кроме шахмат?

— Уже некоторое время здесь нахожусь, так что появились какие-то знакомства. Мне Винница в принципе нравится, очень приятный город для жизни, я чувствую себя здесь комфортно. Вот большой детский турнир делаем… Очень хочется, чтобы он был классным, мы ожидаем тысячу детей, мы ожидаем примерно двадцать стран, которые будут участвовать… Так что стараемся.

— Как восприняли изменения в Винницкой областной федерации, когда вы передали пост главы другому человеку?

— Я считаю, позитивно. Мы дружим, Виталий Кармазин, который после меня возглавил федерацию, будет помогать шахматам… Это классно. Чем больше бизнесменов в шахматах, тем лучше шахматам. Я остаюсь в комитетах областной федерации и буду тоже участвовать в шахматной жизни Винницы.

«В Винницкой области на 2020 год запланировано больше 70 турниров. Некоторые такие большие, что трудно найти достаточно вместительный зал»

— Как выглядит спортивный год шахматной федерации Винницкой области? Какие турниры проходят, насколько это насыщенный событиями год?

— В Винницкой области запланировано уже больше 70 турниров, так что довольно насыщенный график. Конечно, не все из них крупные. Винница – одна из самых активных областных федераций, самой активной считается Львов. То, что во Львове сделал Назаров, это, конечно, великолепно. Он в свое время тоже был активным гроссмейстером. Конечно, мы отстаем от Львова, мы только начали, но Винница, безусловно, одна из самых активных федераций.

— Самые интересные из турниров в именно винницких масштабах?

— У нас тоже проходит много всеукраинских чемпионатов, но самый крупный – тот, что мы провели в прошлом году, где участвовало 148 детей. Это был Кубок молодежи. Самый крупный детский турнир Украины, нас пригласили в Книгу рекордов Украины. И в этом году мы его сделаем крупнее, будет около тысячи человек, сорок тысяч долларов призовые, один из самых крупных турниров Европы.

— Казалось бы, шахматы – не футбол, не баскетбол, не какой-то другой вид спорта, который требует очевидной инфраструктуры специально для него. Какие трудности есть в подготовке турнира и какие минимальные требования к месту проведения?

— Шахматы часто недооценивают. Они не ассоциируются с профессиональным видом спорта, я всю жизнь с этим сталкиваюсь, но это ошибочное мнение о шахматах. Если смотреть с финансовой точки зрения, шахматы в среднем оплачиваются лучше, чем остальной, «обычный», спорт. Я думаю, что шахматисты зарабатывают не очень меньше, чем теннисисты.

Шахматы – профессиональный вид спорта, довольно хороший спорт. По шахматам часто дают уроки, то есть зарабатывают и так. Есть онлайн-уроки, очень многие ездят на семинары разные… Изначально шахматы немного неправильно воспринимаются, хотя это неплохо оплачиваемый профессиональный вид спорта.

Читайте також: Ольга Харлан — об Олимпиаде, бойфренде Луиджи, детских мечтах

Если говорить об инфраструктуре, обычно это проще, чем в баскетболе или еще в чем-то: грубо говоря, шахматисту нужна всего лишь доска, чтобы играть. Тем не менее, в этом году соберется тысяча участников в одном месте. Не так просто найти помещение на такое мероприятие. Это как, скажем, футбольный матч. Тысяча людей в одном месте плюс родители, то есть в районе двух тысяч в одном помещении.

Если мы говорим о профессиональных шахматах, то мы играем, например, на игральных онлайн-досках, которые транслируются в интернет и на большой экран, а это довольно дорого, потому что эти доски стоят в районе тысячи долларов за одну, и соответственно, в зависимости от количества участников должны обслуживаться, подключаться к сети и так далее. Например, я прожил много времени в Германии, выступал за немцев, то, например, бюджет немецкой федерации, хотя он относительно маленький, составлял миллион евро в год. Это небольшой бюджет для Германии.

«Увидеть сотни деток, одновременно играющих в шахматы в Виннице, было классным ощущением»

— А как в Украине обстоят дела с организацией шахмат в сравнении с Германией, Латвией, Азербайджаном?

— Азербайджан – отдельная история, там шахматы очень востребованы. Там шахматы очень поддерживают, по-моему, шахматы – это первый командный вид спорта в Азербайджане, самый популярный, самый престижный.

— Даже выше футбола?

— Из командных, по-моему, да, потому что в футболе у них низкие результаты. Им всё-таки хочется медалей, а в шахматах сборная Азербайджана постоянно берет награды, там куча шахматистов борется за первенство мира, поэтому шахматы в Азербайджане очень престижны.

— Но если сравнивать с Украиной?

— В Украине, мне кажется, в один момент шахматы тоже были очень популярны, сейчас немножечко, конечно, «упали», но на мой взгляд, если мы берем топовые места, то всё в порядке, а если идем немножко вниз, то, конечно, приходится играть в не лучших помещениях, в не лучших условиях… Это на сегодняшний день существует в Украине. Но, мне кажется, это не только в шахматах происходит.

— Винница шахматная — какой вы ее застали? Есть ли здесь равные вам мастера и не скучно ли заниматься тут шахматами? Это «шахматная провинция» или достаточно самобытный регион?

— Я профессиональный шахматист, всё-таки. Я лично уроки не даю. На мой взгляд, много детей хотят играть в шахматы, например, в одной з ДЮСШ есть 320 детей. Спрос есть. Дети хотят заниматься шахматами, мне кажется, люди тоже с пониманием относятся к шахматам, но профессионализма, конечно же, на сегодняшний день не хватает. Всё зависит от результатов. Надо иметь детей, которые выигрывают, борются за титулы и медали на чемпионатах мира, а этого на нынешний день нет. И это, конечно, влияет немножечко на профессиональный спорт.

— Мы в Украине привыкли считать, что спорт невозможен без поддержки властей – местных, всеукраинских. Как в Виннице с этим? Были ли проблемы или, наоборот, хорошая работа с областной администрацией, с мэром, да с теми же большими выходцами из Винницы Гройсманом и Порошенко?

— У меня нет никакой работы с политиками, я совершенно к этому никакого отношения не имею, поэтому ничего сказать не могу.

— Почему спрашиваю: главная украинская мода – какой бы спортивный турнир ни проходил, обязательно надо писать: «под патронатом такого-то великого человека…». Считается, если такого нет, то турнир не очень удачный, не очень богатый, не очень-то и успешный.

— Не знаю. Я вижу вещи немного проще. Может, кто-то ставит себе цель заработать на таких мероприятиях, но я решил, что могу чем-то помочь, что могу сделать что-то полезное, поэтому я и свое имя особо не афиширую, ни чье-то другое. Я вне политики.

— Самый приятный момент за время вашей работы в винницких шахматах?

— На мой взгляд, это детский турнир, который нам удалось сделать. Это было всё-таки впервые, а в первый раз такие мероприятия трудно даются, ведь существует куча деталей. И, безусловно, когда мы начали этот турнир, мы проводили его в «Мегамолле» на катке, мы радовались, ведь у нас всё получилось, там было 650 детей, родители на трибунах… Ну, классное ощущение.

«В Украине будут новые «Иванчуки», «Белявские», «Музычук»»

— Вопрос об украинских шахматах: какие ваши впечатления? Ведь существуют и женские, и мужские шахматы, есть ли здесь стойкий прогресс или, образно говоря, когда придет тот самый возраст «Х» и уйдут нынешние корифеи, у нас не останется ничего?

— Всё время приходят новые. То, что не останется ничего, это неправильно. Шахматы стали молодым видом спорта, уже в пятнадцать лет можно быть очень сильным, а в двадцать – почти в мировой десятке. Всегда приходит кто-то, всегда появляются новые люди. Не думаю, что образуется пустота.

— Самые известные шахматисты Украины – это, конечно же, Иванчук, Пономарев, сестры Музычук, Жукова, можно еще вспоминать многих. Кто по стилю вам самый близкий, самый интересный? Кто вообще сейчас самый талантливый в шахматах Украины?

— Во-первых, женские шахматы нельзя ставить наравне с мужскими, потому что женские гораздо слабее. Если мы говорим чисто о шахматной силе, то, конечно, Иванчук. Он был одним из самых сильных шахматистов мира на протяжении очень-очень многих лет, он, безусловно, очень талантливый. Если брать чисто шахматный аспект, то он, скорее всего, самый сильный. В число сильнейших можно внести также Белявского, конечно, в другие годы, но, тем не менее, Александр Генрихович по титулам, может, даже опережает Иванчука.

— Почему же тогда чемпионом мира ФИДЕ становился именно Пономарев? Это стечение обстоятельств или..?

— Пономарев выиграл нокаут. Тогда в ФИДЕ как раз их ввели, и это был специфический опыт. Также, кроме Пономарева, чемпионом мира был Касымджанов, может, слышали о таком? Он был одним из самых талантливых шахматистов в мире, но чисто по силе игры он тот, кто в наше время не заслуживал бы звания чемпиона мира. Пономарев сыграл этот турнир великолепно, он его выиграл, безусловно, без вопросов. Но это был один турнир.

— То есть, нам верить в будущее украинских шахмат?

— Конечно! Тем более, сейчас есть позитивные сдвиги во многих областях, не только в Винницкой, и нам даже надо стремиться к другим регионам Украины в кое-чем, так что в целом шахматный вид спорта в стране массовый, а значит – имеет будущее.

 «Чтобы вырастить шахматного чемпиона, нужны тренировки у большого тренера. Это – от $100 в час»

— Трудно понять анатомию шахмат. Как сделать шахматного чемпиона? Для этого нужны особые дворцы шахмат, особые привозные специалисты? В каких условиях можно вырастить в городе настоящую звезду?

— На мой взгляд, шахматы не сильно отличаются от других видов спорта. Чтобы стать чемпионом, надо заниматься, много заниматься каждый день. Есть разные места, где вы начинаете, но нужен супер-тренер для детского старта. Потом вы перешагиваете его, и в 12-13 лет вы уже практически профессионал, то есть вы стремитесь к титулу «гроссмейстер», а дальше, соответственно, развиваетесь.

Читайте також: Чотири медалі на двох. Романчук і Бех — головна пара українського спорту

Для каждой степени нужен свой тренер, нужна своя поддержка. И, еще раз, как в любом другом виде спорта, нужны финансы. Если вы хотите, чтобы с вами занимался хороший тренер, вы должны его оплачивать, по другому не получится. Повторюсь, шахматы – недешевый вид спорта. Чтобы заниматься с хорошим тренером, вы должны раскошеливаться, скажем, на сто долларов в час, а заниматься надо каждый день, заниматься надо много.

— На этом занятии именно человек сидит с человеком в одной комнате или на сегодняшний день не проблема, скажем, провести занятие по видеоконференции с любой точки мира?

— Лучше когда вместе в одной комнате. Часто проходят сборы, например, берут какого-то взрослого шахматного тренера, обычно это игроки, которые были сильными, но сейчас немножко меньше играют или уже вообще не хотят, немножко подустали. Но они всё еще очень сильные, у них есть шахматное понимание. Вот берут такого человека, и он сдает сессию, то есть приглашают его на десять дней и, соответственно, работают с ним и делают из него тренера.

— Как достигается умственная концентрация накануне занятий, важных матчей?

— Я считаю, только через тренировки. В самом начале трудно. Нужно часик потренироваться. Шахматы – это как тест по математике. Непривыкший человек после часа устает, но когда вы занимаетесь этим десять лет подряд, то вы привыкаете. Это для вас становится нормальным – держать концентрацию, это то, что вы обязаны делать, потому что нет выбора. Шахматная партия долго длится, от четырех до семи часов.

«В шахматах жульничество невозможно. Практически. Технологии ведь идут вперед…»

— Наверное, самый «оголенный нерв» в шахматах за всю историю – Бобби Фишер, который не раз публиковал список своих требований, в том числе по титульным матчам. Туда входили, насколько я помню, полная тишина, негромкая работа кондиционеров, запрет на съемку в определенный момент… Это мелочи жизни или они и вправду имеют серьезное значение, влияние на игроков?

— Я думаю, мир изменился, сейчас такие условия не реалистичны. Когда вы играете в турнире, вы подписываете контракт с тем, кто приглашает вас на турнир. Зрители в зале – это нормально для шахматного турнира, нормально, что всегда немножко шумно, то есть, идеальных условий практически не бывает, но мне кажется, как и в других видах спорта, это то, что просто присутствует. Это небольшой элемент дискомфорта, но к нему привыкаешь, и он не сильно влияет на качество.

 — Вот в футболе есть симулянты-игроки, которые зарабатывают пенальти хитрыми уловками, в водном поло тоже есть разные нечестные трюки, да в любом виде спорта… В шахматах такое возможно?

— Что мне нравится в шахматах, это то, что в шахматах такое практически невозможно. Мы сидим друг напротив друга, между нами шахматная доска и нет какого-то«джокера», которого можно использовать во время партии. Это относительно чистый вид спорта.

— Действительно, относительно. Но допинг возможен в шахматах?

— В теории да, конечно.

— А какого рода допинг? Это же явно не тот, который используют легкоатлеты. Выносливость нужна или..?

— На крупных турнирах мы тоже проводим допинг-тесты. Что в теории возможно – вот представьте, каждый день есть шахматный турнир. Десять дней вы играете девять партий. Каждая партия сопровождается большим накалом борьбы, вы играете каждую партию 4-7 часов, при этом еще готовитесь к этой партии примерно три-четыре часа. И так подряд десять дней, вы непременно устаете. Первые четыре партии еще нормально, скажем, а потом вы устали и уже не можете. И в теории, конечно, есть вещества, которые будут вас поддерживать относительно свежим на протяжении этих десяти дней.

Читайте также: Что нам стоит стадион построить: удачный кейс ФК Чернигов

— Приходилось слышать от футболистов совершенно невероятные истории. Например, один рассказывал, что он перед матчем жует мяту, это его тонизирует, он начинает лучше думать и в принципе свежее себя чувствует. Если ли у шахматистов какие-то секретные уловки типа шоколадки с орехами или любимого напитка перед игрой?

— Думаю, все спортсмены по своей природе немножко суеверны, и в шахматах тоже это присутствует. У нас партия записывается, вот есть любимая ручка. Есть любимые кроссовки, любимый костюм, который приносит удачу… Это, мне кажется, чисто на психологическом уровне. Но если мы говорим о биологии, конечно, лучше всего во время партии пить воду или кушать шоколадку в небольших количествах, чтобы поддержать форму.

«Искусственный интеллект уже победил человека»

— Вот я смотрю фотографию: судья проверяет девушку-шахматистку на наличие подслушки, каких-то наушников, насколько я понимаю… Есть ли такая проблема? Не вмешиваются ли современные гаджеты в честность хода шахматной борьбы?

— Вот это единственная проблема, которая существует на нынешний день. У каждого есть мобильный телефон, который уже играет сильнее чемпиона мира. Поэтому на шахматных турнирах проверяют на электронику, даже на детских. Всё очень строго. Если кого-то находим с мобильным телефоном, сразу ставим «ноль», причем неважно, говорил ли он по нему или нет, не имеет никакого значения. Вы не имеете права проносить телефон на территорию зала, все электроприборы должны быть вне игровой зоны. Да, эта проблема существует, бывают скандалы, конечно, не на высоком уровне.

— Но вот Google Glass, конечно, трудно отличить, правда?

— Да, это беда! Но пока никого не знаю, кто бы этим пользовался.

— В детстве мы с настоящим волнением ждали новостей, как там Каспаров против Deep Blue… Человек окончательно низложен перед искусственным интеллектом?

— Сейчас компьютеры стали слишком сильные. Человек стал неконкурентоспособным. Как я уже говорил, новый мобильный телефон победит чемпиона мира, так что времена, когда человек был всемогущим, прошли.

— К сожалению. Похоже, «Скайнет» всё же состоится. Есть ли какой-то «оазис» в интеллектуальных играх, где человек еще держится против компьютера?

— Нет-нет, уже человека победили. Победили даже в го, причем машина сыграла с великим чемпионом по го «под ноль», то есть было без шансов.

— Правда ли, что человек, который играет в шахматы, будет с интересом смотреть и на шашки, и на блиц, и на го, и на другие виды интеллектуальных игр?

— Мне кажется, что да. Человек, который любит играть, любит играть во всё. Я очень люблю все игры, не имеет значения, во что мы играем, мне очень нравится элемент борьбы, мне очень нравится играть.

«У шахматиста есть время расцвета и зрелости. Его можно немного продлить, но дальше энергии обычно не хватает»

— Расскажите, пожалуйста, о вехах жизни гроссмейстера. Правда ли, что шахматист в каком-то возрасте может достичь пика, и это действительно чувствуется, как в футболе в тридцать лет, как в художественной гимнастике или фигурном катании в семнадцать лет?

— Да, мне кажется, что то же самое происходит и в шахматах, но не так быстро. Вот, например, вы начинаете играть в шахматы в лет пять и в течение 8-10 лет достигаете титула гроссмейстера, потом к двадцати годам становитесь уже сильным гроссмейстером, пытаетесь войти в элиту шахмат, а дальше, от двадцати, находитесь уже в этой элите, и сколько вы там продержитесь — зависит от вашей мотивации, от нервной системы, от того, как вы переносите эти нагрузки. Вы ездите на сборы, на турниры, потом опять сборы, опять турниры… В какой-то момент вы начинаете задумываться, что хорошо бы иметь семью, детей, хорошо бы эти двести дней в году находится не на выездах, а дома, так что многое зависит от мотивации. Но даже если вы хорошо мотивированы, после сорока лет становится совсем трудно.

— Мы говорим, что человек борется всё время уже даже не с собой, а со временем. Есть ли возможность реально продлить это шахматное долголетие? Влияет ли на это, скажем, чрезмерное увлечение смартфоном, интернетом?

— Не знаю… Мне кажется, объективно говоря, до сорока можно дотянуть. После сорока очень трудно. Тогда уже не хватает сил на турниры, меньше энергии, больше нервничаешь, когда играешь… Очень-очень трудно.

— Есть такое понятие, как личный стиль спортсмена, но понятно, в разных видах спорта он свой. Существуют ли в шахматах спортсмены-авантюристы с откровенно атакующим стилем, или люди, которые играют сугубо от обороны? И как эта тактика в научном плане изучается, разбирается?

— Считается, что лучше быть резким оптимистом, чем резким пессимистом, иногда немножечко надо завлекать удачу. Но нельзя сказать, что кто-то только атакует, а кто-то только защищается. Это игра на нюансах. Есть, конечно, у каждого свой стиль: один любит более сложные позиции, другой любит, чтобы было понадежнее. Кто-то готов три раза выиграть и один раз проиграть, а кто-то хочет сделать из четырех партий три ничьи и одну выиграть… Конечно, это существует, но если вы не профессионал, то разницу между стилями увидеть не сможете. Эта разница видна только профессионалу, потому что мы должны делать всё по большей степени. Вот как нынешний чемпион мира Магнус Карлсен сказал в одном интервью: «Когда надо – я защищаюсь, когда надо – я нападаю». Надо уметь всё.

«В шахматах попадаются очень разные персонажи, что странно»

— Предположим, к вам за стол посадили незнакомого вам человека. Сколько вам понадобится ходов, чтобы понять, насколько он большой профессионал и профессионал ли вообще?

— Это видно сразу. Даже не о чем особо говорить, потому что вы чувствуете сразу, как он играет, чувствуете сразу его знания. Шахматы – это комбинация спорта и науки. Не имея знаний, нельзя стать сильным шахматистом. Если двое ученых общаются между собой, то, я думаю, они быстро понимают, кто есть кто.

— К сожалению, в активном игровом спорте очень очевидна разница между ранними годами и современными. Есть даже видео, где показано выступление гимнаста, олимпийского чемпиона начала 20-го века, и современного, на которого страшно смотреть. Это ужасная разница. А вот когда вы берете знаменитые расклады, например, Капабланки или других легенд, вам они кажутся легкими или в принципе тогда уже существовали сложные задачи, и те спортсмены были бы конкурентоспособны и сейчас?

— На мой взгляд, всё очень изменилось в сторону профессионализма. То есть, средний уровень игрока стал гораздо выше. Очень трудно сравнивать чемпионов мира, скажем, столетней давности с теперешними, потому что у них часто были партнеры, которые были слишком слабыми. Профессионалов было очень мало — тех, кто сильно отличался в уровне игры. Их было всего несколько, остальные – на порядок слабее.

А на нынешний день разница очень маленькая. Сейчас это как бег на стометровку: один бежит за 9,6 секунд и он олимпийский чемпион, а другой бежит 9,7. Разница минимальная. Современные топовые игроки не годятся для сравнения с игроками, которые были сто лет назад, потому что тогда допускались еще довольно крупные ошибки. В нынешнее время топовый шахматист ошибается очень редко, грубых ошибок почти не бывает.

— Насколько зависит успех в шахматах от склада мышления человека? Образно говоря, есть ли «чистые» гуманитарии, которые в шахматах могли бы достичь успеха?

— В шахматах очень разные персонажи, что немножко странно. Ведь должен быть какой-то типаж, который лучше достигает успехов. Очень-очень разные люди попадаются. Есть, например, очень грозный, кипит весь, а есть такой очень тихий, спокойный…

Возьмем, к примеру, великий матч Каспарова с Карповым. Эти люди – полные противоположности. Карпов, скажем, более спокойный, более продуманный, более умный, скажем так, в каком-то смысле. А Каспаров — очень энергичный, эмоциональный, взрывной. Так что определенного типажа в шахматах нет, на мой взгляд, но, безусловно, все спортсмены должны иметь волю к победе, учиться бороться. Если не научился, то трудно.

«Шахматы – это летний вид спорта или зимний? В какую их Олимпиаду отправить?»

— Когда начался расцвет современных шахмат – это случилось из-за постоянной практики или из-за возможности научного анализа партий?

— Компьютер очень сильно изменил шахматы. Он дал возможности, которых раньше не было, например, фиксацию. Ведь раньше, когда кто-то играл в турнире, об этом турнире люди узнавали спустя месяцы. А в нынешнее время можно смотреть партии онлайн и в записи в любое время. Вы смотрите такой турнир, вам интересно, вы, соответственно, для себя что-то из этого берете, работаете с этим материалом.

Так что компьютер очень сильно изменил шахматы: появилась база данных, очень быстро всё стало видно, всё понятно, потом компьютеры начали играть гораздо сильнее людей. Вот раньше, я еще помню, когда я начинал заниматься, мы смотрим на доску, мы сегодня думаем, что так лучше, на завтра уже решили, что так будет хуже, потом опять что-то…

А в нынешнее время, используя компьютерные программы, вы уже знаете довольно четко, как действовать в определенной ситуации, иногда эти программы даже слишком сильные для нас, потому что компьютер говорит, что вот тут, например, равенство, и шахматисту немножко трудно понять, почему там равенство. Да, машина, скорее всего, права, но почему – непонятно. Они стали слишком сильными.

— Вот вы назвали эти две вещи, и у человека со стороны крутится на языке слово «кризис шахматной мысли». Как вы считаете, шахматы достаточно изучены, чтобы исключить здесь какую-то интригу? Нет ли в этом приговора виду спорту?

— На мой взгляд, нет. Да, машина быстрее, чем человек, но мы ведь не бегаем стометровку против «Ламборгини», например. Да, компьютер играет лучше в шахматы, чем человек, но мы же играем против людей. Поэтому, на мой взгляд, шахматы изменились, но приговор им ставить еще очень рано.

— Шахматы стоят в сторонке: у них своя олимпиада, свой чемпионат мира и Европы. Можно ли им быть в программе обычной олимпиады и что для этого нужно?

— Насколько я знаю, шахматы не включили в олимпийские виды спорта. Шахматы, всё-таки, игра такая немножко специфичная: непонятно, в какие виды спорта ее включать – летние, зимние. Поэтому, конечно, в олимпийских видах спорта борьба за крупные финансы, государство вас должно поддерживать по-другому… То есть, мне кажется, это более политическая борьба, чем именно спортсменов. Наша олимпиада – это на самом деле тоже огромное событие, там участвует больше трех тысяч спортсменов. На прошлой, по-моему, было 180 с чем-то стран-участников. Если честно, я сейчас не знаю, как там обстоят дела, но в одно время очень бурно боролись, чтобы внести шахматы в олимпийские виды спорта… Последние пару месяцев я ничего не слышал, так что не знаю.

— Сейчас мы говорим о новом чемпионе, Магнусе Карлсене. Говорят, что норвежец может быть титуловладельцем много-много лет. Каково ваше мнение? Это действительно «Моцарт шахмат» или ничего существенно нового в стиль шахмат он не привнес?

— На мой взгляд, Карлсен – самый сильный чемпион мира за всю историю шахмат. Его уровень игры действительно феноменальный. Он показывает стабильность, которую никто никогда не показывал в шахматах.

— Отсюда вопрос – как вам удалось его победить?

— Ну, боремся. Как я говорил, в шахматах нет большой разницы между номером один и номер два. Все могут друг друга победить. Игра идет как бы на миллиметрах, и в среднем результаты большого чемпиона всегда будут лучше моих на протяжении, скажем, ста партий. А в одной отдельной партии всё может случиться.

— Против Карлсена вы играете в совершенно другом стиле, чем против других шахматистов? Или это не слишком разнится?

— Нет. Такого нет. На мой взгляд, профессиональный шахматист просто садится за доску и, как мы говорим, играет ход за ходом. Мы стараемся принять лучшее решение каждый раз, сделать лучший ход… Во время партии не сильно задумываешься, с кем играешь. Просто надо бороться, надо играть, надо стараться. Если уже начинаешь думать, с кем играешь, возникает психологическое давление, появляются страхи… Тогда ты уже не можешь показывать на сто процентов, что ты можешь. Поэтому лучше об этом не задумываться.

«Игнор пресс-конференции однажды обошелся Карлсену в €20 000»

— В теннисе спортсменов, можно сказать, регламент принуждает к вежливости: пожать друг другу руки после окончания матча, посещать пресс-конференции и все такое… В шахматах бывают сумасброды, или даже «фишеров» сковывают регламентные нормы?

— Да, у нас есть регламент: перед началом партии мы должны пожать руки и, соответственно, по окончанию партии тоже. Не все друг друга любят, считаю, это нормально, но все придерживаются этих правил. Было пару скандалов, например, когда Крамник играл с Топаловым, они друг другу руки перестали пожимать, у Каспарова тоже было пару скандалов… Ну, он вообще был всегда конфликтным. Но в принципе в нынешнее время все стараются вести себя корректно, потому что, во-первых, есть обязательство перед спонсорами, нельзя устраивать цирк, есть обязательство перед организаторами, потому что все подписывают контракты. Вот хороший пример даже с Карлсеном: когда он играл на чемпионате мира, он не пришел на пресс-конференцию, и, по-моему, ему дали штраф в районе двадцати тысяч евро.

— Не знаю, знаете ли вы, но бокс называют «шахматами на ногах», и более того, ведущий украинский тренер по боксу Анатолий Ломаченко со своими боксерами проводит такие тренировки, когда они боксируют три минуты, потом свисток, и они садятся за шахматную доску и между собой играют в шахматы. Партия играется – свисток – встают, опять боксируют. Слышали о таком?

— Да. Такой вид спорта сейчас в Германии становится популярным. Немного бокса, немного шахмат.

— Как вы это опишете? Это рационально?

— Мне кажется, в этой дисциплине лучше быть хорошим боксером. Возможно, шахматные знания не удастся применить, если на удар соперника не успеешь.

— Гроссмейстер может себе позволить жить сугубо с шахматных турниров?

— Да, конечно.

— А сопоставим ли заработок гроссмейстера с заработком, скажем, футболиста сборной страны? Вот в Украине в среднем футболист сборной в клубе своем имеет где-то 30 тысяч долларов в месяц.

— Нет, это, конечно невозможно, если вы не топовый, конечно. Если вы входите в первую десятку, то там, конечно, заработная плата начинается с полмиллиона и выше.

— В футболе есть такое понятие как заработок имиджем. То есть, футболист, может, и не самый лучший, но у него много рекламных контрактов, у него прекрасный ореол, и он зарабатывает намного больше, чем самый титулованный, но не очень харизматичный, футболист. В шахматах такое существует?

— Нет. На контрактах зарабатывают исключительно топ-игроки. То есть, чтобы рассчитывать на рекламную прибыль, вы должны быть в десятке лучших в мире, в пятерке.

— Очень ли отличается заработок шахматиста в Латвии, Германии, Азербайджане? Есть какая-то норма? Существует ли такое, что если ты представитель такой-то страны, то на турнир тебя могут не позвать?

— Шахматы довольно интернациональны. Откуда вы — это не так важно в шахматах. А насчет поддержки в самой стране, то, конечно, тут некоторые больше поддерживают шахматы, некоторые меньше.

«Правильно ли, что США и Азербайджан натурализируют спортсменов? Это практично…»

— Если говорить об Азербайджане, он во всех видах спорта активно натурализирует спортсменов с других стран, чем объясняют успехи на международных состязаниях. В сборной Азербайджана по футболу играло много бразильцев, украинцев… А вот в шахматах, у них есть своя школа или всё-таки они импортируют спортсменов?

— В нашей сборной команде из пяти человек я единственный человек из другой страны, так что большинство, практически все, из Азербайджана.

Вот возьмем США – там скоро, наверное, уже и не будет американцев даже в первой десятке шахматистов. Американцы купили, грубо говоря, Каруана, который за них выступает, купили Со, который за них выступает, Домингез сейчас меняет федерацию…

Читайте также: «Футболісти моляться, щоб Бог благословив їх на гру та дав мудрості суддям». Жінка-президент, «Мессі-барбер» і 21 легіонер – у команді «Легіонер»

Вот по Америке больше всего видно, что принцип очень простой: им вот нужны топовые шахматисты, и их им легче купить, чем вырастить.

— Это неправильно?

— Мне кажется, это практично. Не знаю, правильно или неправильно. Кто-то считает, что проще купить, а кто-то считает, что нужно растить изначально своих шахматистов… Не знаю, всё зависит от того, насколько быстро вы хотите видеть медали.

— Возможна ли такая ситуация, при которой страна, у которой никогда не было шахмат, делает моментальный рывок за счет своих воспитанников? И что нужно для этого рывка?

— Ну, моментальный рывок в шахматах невозможен. Нужно хотя бы лет пять-семь. За одно занятие никто не становится сильным. Но за пять-семь лет рывок возможен, конечно. Нужна финансовая поддержка, в нынешнее время без финансов ничего не возможно. Надо привлекать хороших тренеров, надо, чтобы украинские шахматисты сами начали помогать, начали заниматься этим. У всех есть семьи, у всех есть какие-то нужды, тут без финансирования невозможно.

— Приветствуется ли дополнительный другой бизнес или даже основная работа у шахматистов уровня гроссмейстера?

— Есть разные гроссмейстеры. Их стало очень много, тысячи три где-то. Очень много есть таких, кто стал гроссмейстером, а потом ушел в бизнес. Есть много шахматистов в банковской сфере. Вот, например, один из создателей PayPal был хорошим шахматистом. Он, насколько я знаю, даже выиграл чемпионат США до 20-ти лет. Так что из шахмат многие уходят в такие сферы, которые немножко похожи на шахматы, это – аналитика, банковская сфера.

«Кроме шахмат, у меня бизнес – и тоже шахматный»

— А лично вы, например, ведете какой-то бизнес для себя?

— Да. Но я один из, скажем, малых топовых шахматистов. Может быть, из-за этого у меня никогда не получилось войти в первую десятку. Мой огромный минус был в том, что мне становилось скучно. Я мог десять дней позаниматься, потом бросить, потому что настыло.  Я для себя сказал, что не знаю, когда перестану играть в шахматы, но надо чтобы что-то было после этого, мне интересно развиваться.

Профессиональным спортсменам очень трудно, ведь они должны полностью себя отдать одному делу. Я вот всегда говорю: как трудно быть пловцом! Представляете? Каждое утро идете в бассейн, знаете каждый сантиметр этого бассейна. Надо иметь гигантскую мотивацию, гигантскую работоспособность, чтобы быть в профессиональном спорте на верхушке. Это очень трудно, поэтому для себя я решил, что вряд ли смогу «изучать бассейн по сантиметру».

Иногда люди постарше шутят: «Вот, только и смотришь на 64 клетки». Это действительно так.

— А какого рода у вас деятельность?

— Девять лет назад я создал свою фирму, мы делали шахматные книжки, а теперь производим почти всё, что есть на шахматном рынке: доски, часы и так далее.

— С одной стороны, топ-шахматистов, как вы говорите, несколько тысяч, но это всё равно небольшой рынок. Нужны ли ваши товары шахматисту дяде Васе, который играет один раз в неделю?

— В среднем оценивается, что в шахматы играют полмиллиарда людей, а это очень большая цифра. Шахматы — довольно популярный вид спорта. Не только на профессиональном уровне, а если взять школы и клубы любителей, там огромное количество детей и аматоров играет в шахматы. Проводится куча турниров среди любителей, можете играть каждый уик-энд в любой стране Европы и в Америке. Шахматы популярны, но в виду того, что их редко показывают по телевизору, они не ассоциируются с каким-то видом спорта, зарабатывающим деньги, а больше как какой-то «побочный» спорт.

— Ваше производство в Китае, Латвии или Украине?

— Фирма зарегистрирована в Венгрии, поскольку это ЕС. Я очень много времени проводил в Будапеште. Производим мы больше всего вещей, конечно, в Китае.

— Как убедить человека, который не является профессионалом, взять товар вашей фирмы, вашего бренда?

— Чтобы поиграть в шахматы дома, вам же нужна доска, фигуры, часы? Вы какие-то выбираете, соответственно, покупаете.

— Я не знаю, насколько рынок шахматной амуниции развит, но есть бренды, которые уже много лет в бизнесе. Как вы с ними конкурируете?

— Боремся. Шахматный рынок не такой плотный, как рынок мобильных телефонов. Да, есть пара крупных фильм, которые производят такой товар, вот мы тоже решили производить почти всё, что нужно, постепенно развиваемся…

— Сколько у вас сотрудников?

— Мы же пользуемся услугами других людей. В Будапеште нет фабрики, на который работают тысячи людей, большинство компаний сейчас пользуется аутсорсингом. Поэтому очень трудно сказать… У меня постоянно работает на фирме человек восемь. Остальное – подрядчики.

— Ну, книга – это понятно. Это издательское дело, один вид деятельности. А вот какой первый именно шахматный игровой реманент вы выпустили, взяли его в руки и осознали, что вот, вы теперь – производитель шахматных спортивных предметов?

— Самое приятное, что мы выпустили, это, наверное, шахматные часы. Мы выпустили очень классные шахматные часы, я думаю, по качеству на рынке сейчас лучше не найти, очень приятный момент был. Всю жизнь играл с другими, а теперь у меня есть свои — и они отличные. Замечательные ощущения от этого.

«Выпущенные нами шахматные доски имеют доступ к вай-фай»

— Богатые любят какие-то невероятно дорогие шахматы со слоновой кости, с инкрустациями, когда чуть ли не морда коня золотом разрисованная… Это жлобство или это имеет право на жизнь, как считаете?

— Эксклюзив в жизни существует, почему бы и нет. Вы работаете, зарабатываете, по какой причине вы не имеете права потратить огромные деньги на то, что вам нравится?

— Из нашей беседы я понял, что шахматы, пожалуй, больше других видов спорта и зависимы, и проникаемы с прикладными гаджетами. Что у вас высокотехнологично в вашей продукции?

— Мы выпускали игральные доски на вай-фае. Грубо говоря, ставите доску на стол, берете компьютер, доска с часами подключается по вай-фаю — вы делаете ходы и, соответственно, эти ходы видны зрителям, которые могут следить за партией.

— Каково будущее шахматного реманента? Что в будущем будет с этими всеми досками, фигурами, как они будут развиваться?

— Мне кажется, все хотят свои партии видеть в интернете в «лайве». Особенно, скажем, родители очень всегда рады, когда могут следить за игрой ребенка, болельщики… Шахматный мир, безусловно, тоже движется к лайв-трансляциям. Существуют крупные интернет-сайты, например, chess.com, у которых больше тридцати миллионов зарегистрированных юзеров, и вот представьте, играет Карлсен, его партия показывается куче людей, ее комментируют, транслируют на YouTube и так далее, у них есть куча подписчиков… Обычный бизнес. И в эту сторону шахматы идут большими шагами. Люди хотят видеть партии, игроков, часто на крупных турнирах стоят камеры, которые снимают тоже лайв. Вы можете зайти на веб-страничку почти любого крупного турнира и смотреть через камеры, что происходит, видеть партию с комментариями и так далее.

— Короче, делаю вывод, что для вашего вида спорта будущее уже наступило.

— Думаю, шахматы снова начали сильно развиваться, это очень радует. Они снова набирают былую популярность, которая у них была лет сорок назад.

— И в будущем судьи будут проверять, не киборг ли перед ними, не имплантирована ли у него память, как у «Джонни-Мнемоника». Нет ли у вас ностальгии по теплым ламповым временам, когда, например, в Киеве в 30-х годах стелили полотно в клеточку на всю площадь, и настоящий конь ходил, стояли люди в костюмах от пешки до короля. Не хочется сделать такую красоту?

— Красоту сделать, конечно, хочется, но она в наше время очень дорого стоит. Дорогое удовольствие. Может, когда-нибудь. Почему нет?